Студенческая беременность: на стипендию – пеленки и распашонки для сына
Отыграли веселую студенческую свадьбу, а через несколько дней муж уехал на работу. Ладно бы на неделю-другую. Мой молодожен уплыл на восемь месяцев, вернее «ушел в рейс» в Америку. Потянулись долгие дни ожидания, наполненные лекциями, семинарами и общежитским бытом.
Через месяц такой рутины, получив стипендию, я вдруг вспомнила, что давно не покупала прокладки. Ну да, эти ежемесячные женские проблемы еще ни разу после свадьбы не проявляли себя. Весь день думала, а вечером, открывая очередную банку с томатным соком, поделилась с соседками по комнате:
— Девчонки, что делать? Я боюсь к гинекологу идти.
— Зачем к врачу?! Мне девчонка с пятого курса рассказывала, что есть такая лаборатория в центре около «Пассажа», где тебе сразу скажут, «залетела» ты или нет. Надо только мочу свежую принести, — просветила меня подруга.
В 1981 году о мгновенных тестах на беременность еще даже не подозревали. Поэтому на следующий день я стояла со стеклянной баночкой у маленького окошка в полутемном коридоре в центре столицы. Из квадратного отверстия, расположенного на уровне груди, были видны только две женские руки без маникюра. Я отдала им баночку с мочой и один рубль двадцать копеек, получив взамен кусочек серой бумажки с номером.
— Приходите через три часа, — сказали руки и закрыли окошко.
Любая девочка-девушка-женщина знает, что быстрее всего время проходит в магазинах. Три часа в «Пассаже» промелькнули почти незаметно.
В полутемном коридоре опять никого не было. Я постучала в квадратную зеленую створку. Она резко открылась, и взамен моей бумажки с номером те же руки подали мне заполненный чернильными буквами и цифрами бланк. Я уставилась на непонятные термины и крупно выведенное число «1200»:
— Что это?
В окошке неожиданно показалось усталое женское лицо:
— Беременность это, девушка, примерно четыре недели с вероятностью восемьдесят процентов.
Сказать, что я обрадовалась или огорчилась — это ничего не сказать. Просто из коридорных сумерек в золотую осень вышла другая я. У меня появился смысл жизни, святая цель, мечта, ответственность и что-то еще, мне пока не совсем понятное.
До самого закрытия я бродила по этажам «Детского мира». Вся моя стипендия превратилась в кружевные чепчики, распашонки, пеленки, пустышки и погремушки. Так все началось.
Конечно, я сразу же встала на учет по беременности в ближайшей поликлинике. Интересно, что никакого токсикоза я не испытывала. Только обпивалась томатным соком. Когда зимой на лекции впервые почувствовала легкое щекотание внизу живота, почти не обратила на него внимание. Как будто кто-то маленьким пальчиком осторожно потрогал меня изнутри.
Уже через месяц от деликатности моего малыша не осталось и следа. Он подпирал мою диафрагму, барабанил по бокам и даже ночью будил неожиданными выкрутасами. Уже с трех месяцев мне пришлось отказаться от любимой позы сна на животе. Но к весне даже на спине стало спать неудобно. На УЗИ тогда еще никого не посылали, поэтому пол ребенка оставался загадкой до самого момента рождения. Но я почему-то была уверена, что ношу мальчишку-сорванца. Все связанные мной за девять месяцев кофточки и шапочки были «мужских» расцветок.
Папочка с подарками пришвартовался к родным берегам в первые дни лета. Я была благодарна ему за то, что он не пришел в ужас от моего внешнего вида. Наоборот, он был рад, а я окончательно поверила, что меня любят. Полдня плакала от счастья, а вечером отошли воды. Сын появился на свет после полуночи.
Первые пять лет мы с мужем еле успевали его ловить и возвращать из разных побегов и походов «в Амелику». Сейчас он уже сам два раза папа, а для меня все это было как будто вчера.
Татьяна Нестерова
Источник 7ya.ru